Удивительный фарс

14 апреля 2018 года в московском театре Ленком состоялась премьера спектакля «Фальстаф и принц Уэльский». В постановке Марка Захарова задействованы Дмитрий Певцов (Гарри, Принц Уэльский), Сергей Степанченко (шут Фальстаф), Александра Захарова (леди Перси), Игорь Миркурбанов (король Генрих 4), Дмитрий Гизбрехт (лорд Перси), Иван Агапов (гонец) и другие. В основу спектакля легли шекспировские хроники; по словам Захарова, «драматургия Шекспира – бесценный кладезь человеческих характеров. Это самые возвышенные и духовные представители Земли и самые темные и опасные проявления человеческого разума и коварства».

При этом режиссер весьма смело обошёлся с текстом, переработав и приблизив его к российской современности. В ленкомовской постановке король Генрих 4, например, стал фигурой эпизодической. Причем настолько, что на первом показе у актера оказался не включенным микрофон (технические сотрудники театра, насколько можно судить, за время довольно длинного монолога не сделали попытки исправить ситуацию, оставив Игоря Миркурбанова, запертого в стеклянном кубе, наедине с этой проблемой и реакцией ничего не слышавшего зала).

Несмотря на то, что в хрониках изложена история последних дней царствования короля и его отношений с сыновьями, в спектакле одной из главных линий стала романтическая связь Принца и Леди Перси, чей образ из роли второго плана закономерно трансформировался в одну из главных. Первый акт посвящен попытке раскрыть характер Принца Уэльского, продемонстрировав его и как романтическую натуру, и как смелого и своенравного рыцаря.

Среди его свиты особенно выделяется шут Фальстаф, - в исполнении Сергея Степанченко этот герой приобретает внешние черты эдакого душевного русского добряка, который за шутовскими приемами рубахи-парня скрывает присущую шутам хитрость. Он умело выходит сухим из воды, даже когда речь заходит о судебном разбирательстве и смертной казни. Более того, он, как верный друг готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти Принца. Заглавный герой Степанченко в итоге оказывается одним из самых ярких и запоминающихся в этом спектакле.

Александра Захарова, ради которой роль леди Перси стала одной из основных, рисует довольно узнаваемый образ ленкомовской героини - «настоящей русской женщины», как бы странно это ни звучало применительно к шекспировскому персонажу. Она несчастна в браке с одним из придворных, влюблена в Принца и готова ради него на все. Правда, как мы выясним ближе к финалу, сам Принц отнюдь не нуждается в таком самопожертвовании.

В итоге леди Перси модифицируется в леди Кэт, меняет светлое романтическое платье на черный костюм, вызывающий робкие ассоциации с одеянием Миледи, и даже на какое-то время становится верной подругой Гарри, решившего взойти на трон.

Блестящему актеру Ивану Агапову в этом спектакле тоже досталась роль эпизодическая – он играет Гонца, но умудряется делать это настолько честно и так по-своему, что в те моменты, когда он появляется на сцене, в зале звучит настоящий – искренний – смех.

Удивление вызывает распределение ролей: кажется, что за счет искусственного «высушивания» образов и уменьшения количества сценического времени постановщики хотят отодвинуть на второй план одних талантливых актеров и выгодно «высветить» других.

Во втором акте внезапно на сцене появляется старший сын короля – Джон, Принц Ланкастерский. В спектакле эту роль играет молодой актер Александр Мизёв, и бросающаяся в глаза разница в возрасте между младшим (Дмитрий Певцов) и старшим братьями добавляет недоумения, которое, впрочем, не покидает зрителей на протяжении всего действия. Вызваны эти эмоции не только странными режиссерскими решениями, но и тем, как был изменён текст, который мы слышим со сцены. Современный театр призван быть острым, в том числе и на словцо, но количество дворовой лексики, употребляемой в спектакле, удивляет.

Известно, что и Шекспир не чуждался соленых острот, отдавая дань времени и аудитории, но, если оригинальный текст оправдал бы их использование, то вряд ли обязательно было вставлять в «обновленную» речь героев слова «жопа» и «говно», чтобы претендовать на следование модным тенденциям и смелость высказываний. Если обсценная лексика органично вписывалась в не так давно снятую из репертуара постановку по мотивам произведений Венедикта Ерофеева «Вальпургиева ночь», то оправдать присутствие подобных ругательств в этой версии Хроник тем, что сам Шекспира писал для необразованной публики театра «Глобус», не получается.

Многие шутки, использованные в «Фальстафе», к сожалению, напоминают юмор, знакомый многим по телевизионным передачам вроде «Кривого зеркала» - в них больше пошлости, чем смеха. Это становится очевидно, если вспомнить постановки по пьесам Горина, пронизанные тонким юмором.

Второй акт показывает зрителям, как именно Принц Уэльский приходит к власти, и что происходит с личностью героя на протяжении этого пути. Убив родного брата и похоронив отца – короля Генриха 4, Гарри становится Генрихом 5 и занимает трон.

Метаморфозы, случившиеся с Принцем, изображаются Дмитрием Певцовым ярко – он буквально переживает трансформацию в духе фильма «Чужой»: изнутри в мир вырывается некая сущность. Именно она и наделена теперь неограниченной властью, а когда на сцене разыгрывается сцена коронации, и новый король произносит речь - его голос и сами слова звучат как довольно прозрачный намек на недавние президентские выборы и церемонию инаугурации.

Прием мог бы выглядеть довольно смело и иронично, если бы не шедший в Ленкоме более 3,5 лет богомоловский «Борис Годунов», где подобные ассоциации были выражены более четко и мощно, но который так же был снят буквально за несколько недель до премьеры «Фальстафа и Принца Уэльского».

Несмотря на интересную сценографию и костюмы, музыку, работающие на общую идею постановки, сама эта идея и ее сценическое воплощение неоднозначны и вызывают множество вопросов.

Юлия Шнайдер